Контрасты Майи Ву: двойственность личности и творчества

Вы помните свои ощущения, когда первый раз записывали песню в студии?
Да, я очень хорошо помню тот день и эту прокуренную комнатку с микрофоном. Мне не было страшно, было любопытно. Все кругом взрослые, а я ребенок, но я сразу почувствовала себя в своей тарелке, на своем месте. Так и до сих пор, попадая в студию, я чувствую себя как дома. Но теперь это совсем другие студии: просторные, уютные. Я могу проводить там дни и ночи и никогда не уставать.

Какой человек — взрослая Майя Ву?
Человек я хороший (смеется). На первый взгляд я такая классическая «хорошая девочка» по жизни. Я очень мягкая. Все время испытываю чувство ответственности за всех вокруг. Очень переживаю, когда кому-то плохо. Не могу спокойно смотреть на любую несправедливость, мне буквально физически плохо и необходимо помочь.

На первый взгляд, это все про того самого девятилетнего Ангела… Есть ли у взрослой Майи альтер-эго?
Не без этого. Во мне есть контрасты, сомнения. Не всё можно реализовать в собственной повседневности. Другое дело в музыке. Тут я могу проявлять себя как угодно — в текстах, в творчестве, в исполнении.

Это можно понять. За вашей эльфийской внешностью есть и огонь, и требовательность, и идея. Такая двойственность, огонь подо льдом. Как это отражается в вашей музыке?
Ну, например, песня «Фальшивый храм». Она о человеке, который поддался внешнему влиянию и забыл о себе. Она о соблазнах, о том, как человек начинает меняться, причиняя боль близким. Всё, конечно, метафорично.

В одной из ваших песен есть слова «он идет ко дну, а я иду за ним» — это точно не про «хорошую девочку».
Знаете, я думаю, что во мне действительно есть две стороны. Я очень ценю семейный уют, детей, своих родителей. При этом мне близок независимый образ жизни, ненормированный график и — главное! — свобода, прежде всего в музыке. До рождения детей я ночи напролет проводила с музыкантами на студии, записывая песни. Для меня нормально – писать ночью. Это всегда особый процесс. Мир спит, и можно на него не отвлекаться, импровизировать, искать.

Ощущение, что вы буквально живёте этим процессом.
Абсолютно. Музыка — и есть моя жизнь, моя вселенная. Каждая песня — это не просто текст и мелодия, это — момент, состояние, переживание.

Вы согласны с утверждением, что артисты должны обязательно говорить что-то важное миру?
Нет, абсолютно не согласна. Музыка должна быть разная. Должна быть музыка, под которую ты можешь танцевать и ни о чем не думать. Должна быть музыка, которая просто поддерживает твое настроение. Но я знаю, что хочу сказать своей музыкой я. У меня есть песня «Umbrella», сейчас мы поменяли её название на «Минор», там такие слова:
В мире минор, он плачет в ночи, и
Льют ливни рекой, а Бог всё молчит.
В мире минор, он громко кричит,
Но я всегда с тобою буду рядом, только постучи.
К этой песне я сделала видеоряд с кадрами войн, бездомных животных, мусора в океане. Это короткий рассказ о том, как много боли в мире. И это сообщение о том, что если мы будем добрее друг к другу, то всё наладится.

Вы верите в судьбу и в то, что она посылает нам знаки?
Лично мне судьба постоянно посылает знаки. У меня хорошо развита интуиция. Например, если я в Консерватории учила только два билета из двадцати пяти, то мне всегда попадался один из этих двух.

Может быть, это просто везение?
Может, и так. Мне кажется, что я могу чувствовать то, что будет в ближайшем будущем, заранее. Если я чувствую, что найду свободное место для парковки, то обязательно его нахожу. Я практически всегда понимаю, чего можно ожидать от человека, даже при первом знакомстве. И таких примеров у меня множество.

Какие же знаковые события случались в Вашей жизни?
Расскажу лучше историю про мою маму. Имя моей дочери пришло ей как знак. Они с папой стояли у Стены Плача в Израиле, и мама молилась, чтобы со мной и моей будущей дочкой всё было хорошо. У меня была очень сложная беременность. И вот мама стояла там, молилась за дочь и за мир, и у нее в голове вдруг чётко прозвучало: «Алисия». Мама считает это откровением.

А как рождаются ваши песни? Это тоже откровение? Вы начинаете с текста или с музыки?
Всегда по-разному. Иногда музыкальная идея сама начинает вертеться у меня в голове, мне остается лишь зафиксировать ее. Иногда я целенаправленно сажусь, начинаю наигрывать на фортепиано аккорды, стараюсь уловить мелодию. Обычно я начинаю петь на «тарабарском» — это такая имитация английского. Потом на эту мелодию я пишу текст на русском сама или передаю ее соавторам.

Инструмент у Вас всегда под рукой?
У меня под рукой всегда диктофон, куда я записываю музыкальные идеи, которые могут прийти ко мне в любой момент. Даже не представляю, сколько там уже скопилось записей, сделанных в лифте, магазине, такси. А дома у меня — рояль, правда, электронный. Это подарок родителей на рождение ребёнка. Хотя инструмент у меня был сколько я себя помню.
У нас в семье есть интересная история про фортепиано. Их у меня было несколько в разные периоды жизни, и всегда инструменты оказывались у нас в доме как будто сами собой. Первое пианино родители купили, когда мне было три или четыре года. Мы тогда жили в Волгограде, и купить музыкальный инструмент было очень сложно. В 90-е годы закрылись все музыкальные магазины. Если в Москве ещё можно было что-то найти, то в Волгограде — нет. Мамина подруга увидела объявление в музыкальной школе о продаже немецкого фортепиано Zimmermann. Его владелец был пожилым человеком и хотел поменять инструмент на холодильник. А у родителей как раз была возможность достать холодильник. Так у нас дома появилось первое пианино. В следующий раз, когда я приехала в Москву поступать в музыкальное училище и мне не на чем было заниматься, соседи, узнав об этом, притащили фортепиано к нашей двери сами (оно занимало слишком много места, и они давно хотели от него избавиться).

У Вас есть музыкальная команда?
Это не команда. Скорее, это мои музыкальные друзья, близкие по “вайбу” и музыкальным предпочтениям. Мы можем друг другу позвонить хоть ночью, попросить послушать музыкальный набросок и сказать свое мнение.

Вы одиночка или командный игрок?
Так получилось, что до недавнего времени я все делала сама. Наверное, я интроверт по сути. Но сейчас в моём новом альбоме, который выйдет в начале 2025 года, мне очень сильно помогает мой брат. Он моя команда, при этом лучшая, которую можно себе представить.

А как Ваш муж относится к Вашей музыке?
Он редко слушает мою музыку, но уж если слушает, то, сам по себе человек немногословный, он всегда даёт честные комментарии. У нас схожий вкус, мы обмениваемся треками современных артистов. Он не музыкант, но я подсадила его на музыку.

Он может дать негативные комментарии? Это не обижает Вас?
Может. Но я понимаю, что он говорит это из любви, чтобы помочь мне двигаться вперёд. Хотя, конечно, иногда я взрываюсь, но быстро остываю.

Ву — фамилия Вашего мужа, он азиатского происхождения. Как Вы относитесь к межрасовым бракам или парам, в которых есть большая культурная или возрастная разница? Насколько сложно преодолеть такие барьеры?
Мне самой удивительно, что мы, люди с разных концов земли, не просто встретились, а оказались настолько родными друг другу. Иногда мне кажется, что мы как один человек. С другой стороны, наша история, наверное, не показательна в смысле каких-то культурных различий, потому что муж живет в Москве с трёх лет. Но когда я оказываюсь на семейных праздниках, где есть его родители и их друзья, то становится очевидно, как отличаются наши традиции. Например, у них совершенно не принято куда-то спешить. Я же — человек, который всегда куда-то несётся, торопится, до сих пор не могу это принять. Иногда страшно злюсь, когда по вине мужа мы куда-то опаздываем. Но в целом лично для меня в этой его черте есть свои плюсы: он меня всегда немного успокаивает, замедляет, иначе я бы уже сошла с ума со своей вечной беготнёй, наверное.

Что такое музыкальный вкус? У Вас он какой?
Это категория, которая постоянно меняется. Я не знаю, хорошо это или плохо, но думаю, скорее хорошо. Когда я училась в Америке, я была увлечена одной исполнительницей из Швеции, я даже перенимала что-то от нее, и это было слышно в музыке, которую я писала тогда. По мере того, как ты знакомишься с новым искусством, и не только, кстати, музыкой, но и с книгами, фильмами, живописью, другими произведениями, вкусы тоже, конечно же, меняются.
Сейчас мне очень нравится исполнительница Оливия Дин. И еще британская группа Years and Years. Мне на самом деле разное нравится. Я обожаю Прокофьева, при этом он может стоять в моем плейлисте по соседству с Eminem (смеется). Мне кажется, так и должно быть. Странно, когда тебе нравится какой-то один стиль, и ты только его и слушаешь.

И на какие же темы пишет такой разносторонний музыкант, как Вы?
На совершенно разные: иногда это песни с незамысловатым текстом. Иногда это песни с глубоким смыслом. Например, в песне «Представь» такой текст:
Представь: а что, если нас завтра не будет?
К несчастью, не живут вечно люди.
Бесследно день за днем убегает,
А мы так глупо время теряем…
Мы ведь часто не принимаем решения, откладываем, тянем, теряем время. А что будет, если завтра человека не станет?
Одна из моих любимых песен – «Робот». Она кажется мне очень актуальной в наш век искусственного интеллекта. На первый взгляд все просто – это история девочки, у которой есть робот-помощник. Он очень близок к человеку, выполняет разные поручения по дому даже лучше, чем человек. Он и выглядит как нормальный человек, но у него нет чувств. И каждую ночь этот робот пытается понять, что значит быть человеком. Он совершенствует свои микросхемы, чтобы стать таким же, но у него не получается.
Мне нравится на простую, легко запоминающуюся музыку писать сложные тексты. Когда музыка простая, а текст заставляет задуматься, получается интересное сочетание.

Какая песня для Вас самая личная?
Наверное, это песня «Не уснуть». Это одна из немногих песен, в которой я всё полностью написала сама (обычно над текстом я работаю вместе с соавторами). Оттого она получилась какой-то очень честной, чистой. Плюс, это практически единственная моя песня, в которой я описываю свои собственные чувства. А ещё это первая песня, которую взяли на одну из моих любимых в тот момент радиостанций — Свежее радио. Я тогда отправила ее музыкальному редактору радиостанции через друга, который по счастливой случайности был с ним знаком. И когда он послушал песню, то написал этому общему другу сообщение: «Спасибо за девочку. Песня действительно классная. Взяли не потому, что это твоя знакомая». Для меня это был космос какой-то, и особенно потому, что взяли именно эту песню. Каждый раз, когда я слышала её в эфире, я испытывала какие-то космические чувства. Ведь я буквально вчера наигрывала эту мелодию на синтезаторе ночью, записывала в блокнот слова. А сейчас её слушают тысячи человек на радиоволнах… Я получала тогда много сообщений в соцсетях о том, что людей очень тронула эта песня.

Вы себя сами охарактеризовали как интроверта. Комфортно ли интроверту выступать на сцене, когда сотни и даже тысячи людей смотрят на него, слушают его исполнение?
Мне всегда было проще выступать перед большой аудиторией. И так до сих пор. Это, кстати, кажется мне вполне объяснимым: когда поешь на очень больших концертах, ты не видишь глаз, ты видишь просто много-много людей. И это проще, чем выступать перед каким-то небольшим залом, когда ты видишь человека глаза в глаза.

Что самое главное для Вас на сцене?
Передать эмоцию, энергию. Причём эта энергия, которую ты отдаёшь, возвращается к тебе многократно. Это обоюдный процесс. В этом, наверное, и заключается, наркотический эффект сцены для артиста. Когда ты выходишь на сцену и получаешь эту энергию, то уже не можешь больше остановиться.

Должен ли профессиональный музыкант думать о гонораре?
Для меня первично донести своё творчество до слушателя. Я с радостью участвую в благотворительных концертах, потому что это возможность подарить людям тепло и эмоции и одновременно кому-то помочь. Но я работаю и на корпоративах, музыка – это моя профессия. На музыканта учиться очень долго. Кажется, всего-то 8 нот. А я училась с 6 лет, Консерваторию закончила уже в 24 года. Конечно, мне надо зарабатывать деньги, у меня семья, дети, и другой работы у меня нет. Но опять же здесь важно, чтобы при этом ты оставался искренним, честным, верным своему стилю. Мне нравятся сольные концерты, где я полностью погружаюсь в общение со своей аудиторией, мне нравятся сборные мероприятия. Но если мне предложат что-то новое, какой-то новый проект, то первичным будет не гонорар, а насколько интересен сам проект.

Знаю у вас был опыт работы в кино? Что вы написали?
Да, я это очень люблю. Я написала фоновую музыку и один саундтрек для двух сериалов на канале СТС. Мою англоязычную песню «I dont buy it» использовали как саундтрек в сериале «Киллер». Я, конечно, с большим удовольствием поработала бы над музыкой к полнометражному кино. В Консерватории моя дипломная работа была как раз о киномузыке. Эта тема очень близка мне.

Как Вы относитесь к стриминговым сервисам и инициативам вроде программы «Импульс» от «Яндекс Музыки», которая предлагает платные инструменты для продвижения артистов?
Каждый день на музыкальные площадки в мире отгружается около 40 тысяч песен. Очень сложно артисту выделиться в таком объёме музыки. Наряду с бесплатными, которых, кстати, гораздо больше, артисты используют платные инструменты продвижения. Это нормально.

Обратная сторона успеха — хейт. Вы сталкиваетесь с чем-то подобным?
Ничего страшного. Комментарии, да, конечно, бывают злые, это классика. Я, кстати, очень люблю иногда почитать забавные, негативные в том числе, комментарии. Комментарии на youtube, особенно у наших соотечественников, это отдельный жанр. Очень всем рекомендую иногда пролистывать, много смешного можно найти.
К тому же, мы же знаем, что не ошибается только тот, кто не делает ничего. Поэтому я спокойно отношусь к критике и хейту. А критика по существу и вовсе может быть очень ценна.

Новый альбом Майи Ву — это уже не тайна, слушатели действительно скоро смогут его услышать?
Да, сейчас я работаю над новым альбомом. Там практически все песни старые, но в полностью переделанном звучании. Мы записываем их на студии в исполнении только живых инструментов. Рояль пишем с нескольких микрофонов сразу, чтобы передать звук пальцев, нажимающих на клавиши, стук педали, шум комнаты.

За роялем Вы?
Да, конечно. В этом отличие этого альбома от того, что я делала раньше. В нем партии фортепиано очень сложные, самобытные, и все песни я не только пою, но играю на рояле.

Если бы у Вас была возможность посотрудничать с любым музыкантам или продюсером, кто бы это мог быть и почему?
Я бы поработала, да даже просто понаблюдала бы со стороны, как работает американский композитор и продюсер Куинси Джонс, но, к огромному сожалению всего музыкального мира, он не так давно ушёл из жизни. Это великий музыкант, стоявший на стыке времён. Даже сложно представить, как у человека может быть 27 премий Грэмми, Оскар, куча других наград. Есть классный документальный фильм о нём, в котором я услышала его цитату: «Человек не может жить без воды и без музыки. Это невозможно». Более точно невозможно передать моё отношение к музыке.

Кого из русских музыкантов Вы слушаете?
Мне очень нравится проект Антона Беляева «Lab». Он очень круто переделывает песни с оркестром, хором. Например, его версия песни Шуры «Ты не верь слезам» — просто до мурашек. От оригинала у меня не было таких эмоций. А как они с Анастасией Садковской сделали кавер на песню Аллы Пугачевой «Мимоходом»! Я, честно говоря, не знала раньше эту песню. Мне кажется, это первый в истории случай, когда песню Аллы Борисовны перепели не хуже, чем она сама. Меня исполнение Анастасии даже сильнее трогает, если честно.

Есть ли у Вас кумиры?
У меня нет кумиров. Есть интересные мне люди, судьбы.
Я часто читаю об интересных мне людях. Недавно прочла книгу-автобиографию актёра Мэттью Макконахи «Зелёный свет». Очень понравилось то, как он относится к жизни и своей известности: с юмором и простотой. Будучи уже знаменитым актером, он не ходил по тусовкам и мероприятиям в дорогом костюме, а брал свой трейлер, свою собаку и ехал куда-нибудь, куда глаза глядят. Знакомился с простыми людьми, путешествовал в своём доме на колёсах, искал себя и своё счастье.
Ещё понравилось интервью американского звукорежиссера Брюса Сведьена, знаменитого тем, что он работал с Майклом Джексоном, в котором он рассказывает о создании его хита «Billie Jean»: они с Майклом сидели в студии и работали над уже девяносто первой по счету версией песни, дорабатывали мельчайшие детали. В этот момент в комнату вошёл Куинси Джонс (продюсер альбома) и решил послушать, что получилось. Послушав девяносто первую версию, он попросил поставить ему версию номер два. И в итоге именно эта версия вошла в альбом. Именно версию два весь мир знает как песню «Billie Jean». Эта история забавна, но насколько поражает, как эти люди оттачивали каждую деталь, как они искали идеал! Сколько работы было проделано «сверх».

А хотели бы Вы быть кумиром других людей?
Я не ставлю себе целью быть для кого-то кумиром, потому что для меня это какое-то очень сильное слово. Я бы хотела, чтобы мои песни знали, конечно, как можно больше людей, и чтобы они приходили на концерты Майи Ву за хорошей энергией. Мне хочется, чтобы с этих концертов люди уходили заряженные, в хорошем настроении, классно проводили время. И чтобы, когда они слушали мои песни, они удовлетворяли какие-то свои эмоции, которые они в тот момент испытывают. Потому что для меня музыка — это очень сильный вид искусства. Ты включил песню, она звучит и тебе никуда не деться от этих эмоций. Поэтому мне бы хотелось, чтобы моя музыка транслировала людям нечто доброе, хорошее и гармоничное.